Интервью В. Мегре эстонскому TV (август 2015 г.) (ч.2)
Окончание. Начало в газете «Быть добру», 1(145)-2(146) 2019 г.г.
Корреспондент. У вас написана цитата в книге о площади не менее гектара. И встаёт вопрос: какие границы для вас важны, а какие границы для вас не имеют значения в любом понимании этого слова?
Владимир Мегре. Да, почему гектар? Экологически замкнутая система. Допустим, берём пятнадцать соток. Вы не можете посадить там много высокорастущих деревьев. Допустим, кедр, сосну. Потому что сосед будет недоволен: на его участок падает тень и так далее. Что должно быть в этом родовом поместье? Обязательно должен быть пруд. У меня в родовом поместье пруд занимает где-то около пяти соток. Вот уже. Обязательно должна быть какая-то лесозона небольшая, может быть, пять-десять соток. Но она должна быть. Обязательно должно быть пространство – лужок. Обязательно должен быть сад. Нужно брать столько земли, сколько ты можешь собой обогреть.
Нельзя, чтобы были заброшенные уголки. Если ты можешь пройти по периметру гектара и дать немножко тепла каждому дереву, которое растёт, каждому пространству, то это хорошо: оно будет на тебя реагировать, оно будет тебе отдавать своё тепло, свою энергию, и это очень важно. Если ты возьмёшь, скажем, пятьдесят гектар, то твоими они не будут. Они могут быть на бумаге твоими, можно обнести их даже забором и даже большим забором, но твоими они не будут. На тебя будет реагировать только определённое пространство, которому ты даёшь своё тепло. Вот граница в чём. Граница – это моё ощущение пространства.
Иногда люди говорят: «Надо любить всю Землю». Надо любить всю Землю, но ты возьми хотя бы один гектар, сделай на нём рай – это и будет подарок Земле. Я был в Америке, в Стокгольме, в Швеции. Вот я в Эстонии, отсюда мы поедем в Финляндию. Как-то так получилось, что в этом году образовалось некое такое турне. Но я не почувствовал границ, потому что в каждой стране, где я бывал, я встречаюсь с людьми, которые разделяют эту идею. Они разной национальности, разного вероисповедания, они разного менталитета, разной культуры. Но их объединяет эта колоссальная идея, которая появилась в мире и которая расширяется, расширяется, расширяется. Она стала близка, понятна людям. И вдохновила их на прекрасное сотворение.
Тенденция такова: каждый год количество родовых поселений увеличивается. И теперь вдумайтесь: в России двести тридцать их уже – может, сейчас уже больше стало, пока я здесь нахожусь. Но ведь все эти поселения создаются в стране, где ежегодно исчезали с карты России сотни сёл! А теперь возникают сёла. Да, но это всё без какой бы то ни было помощи со стороны государства.
Корреспондент. Вы активно её ищете?
Владимир Мегре. Конечно. И мы призываем, чтобы был принят Закон «О родовых поместьях», и в Государственной думе Российской Федерации сейчас две партии выдвинули свои проекты Закона «О родовых поместьях». Один из губернаторов – это ведущий губернатор России, Евгений Степанович Савченко. Это губернатор Белгородской области, просто сказал: «Да, эта идея изменит страну нашу и изменит мир». И он выступил с инициативой, чтобы местный парламент принял Закон «О родовых поместьях». И он принят. И там сейчас людям выдают эту землю и помогают. Они уже провели асфальтовую дорогу к этому поселению. Вы знаете, это такое кажется только внешне простое деяние: родовые поместья, «мы сейчас что-то такое сделаем», «вот земля», «вот мы…». А ведь это же ещё плюс ко всему величайшее открытие, духовное, в том числе. Это оружие. Это сильнейшее оружие, которого мир ещё не знал.
Корреспондент. Антиоружие.
Владимир Мегре. Да, я специально сказал «оружие», а потом вы правильно добавили, что это антиоружие.
Корреспондент. Я только сейчас понял, что у нас могут возникнуть определённые проблемы с переводом понятия «родовое поместье». Не могли бы вы в двух словах объяснить, почему оно «родовое»?
Владимир Мегре. Возможно, то понятие, которое вкладывается в словосочетание «родовое поместье» в России, невозможно выразить в двух словах на эстонском языке. Но я хочу сказать, что такое вообще «родовое»? Корень этого слова? Корень этого слова – «род». А теперь, что с этим корнем напрашивается? Род. Родить. Родина. Радость. Если перечислить все слова с этим корнем, то это и есть «родовое поместье». Родовое поместье позволяет человеку жить вечно.
Как вы думаете, для чего человеку ставят памятники? Для чего в Японии во многих домах есть таблички с перечислением имён своих предков? А человек может воплотиться на Земле в том ещё случае, если его кто-то зовёт на эту Землю. Он не может, если не нужен, ничего не сделал, да ещё никто его не зовёт: всё, он умер, и умер. Он рассыплется на какие-то составляющие. Этот комплекс энергий человеческих рассыплется на составляющие и всё. А кто его может позвать искренне? Человека? Ведь больше, чем сам человек, с космосом общаются травинки, деревья. Потому что они не могут жить без звёзд, они не могут жить без планет, они не могут жить без космических движений. И они с ними общаются ежеминутно. А когда ты общаешься с ними, они передают и информацию о тебе туда, они будут звать, чтобы этот человек, который их любил, вернулся.
Есть такое понятие – «единство противоположностей». Можно взять родовое поместье, сказать: «Здесь не будет ни электричества, ничего, потому что это всё плохо». Так делают некоторые. А можно применить технику во благо. Но может ли этот технократический мир решить все проблемы? Абсолютно все? Не может. Те проблемы, которые, казалось бы, решены уже – на самом деле это иллюзия. Поставим перед собой простую экономическую задачу. Смотрите: человек косит рожь косой. Он может выкосить гектар земли за день. Неважно, чуть больше, чуть меньше. А комбайнёр может скосить двадцать пять гектаров земли. Кажется, этот технократический комбайн в несколько раз эффективнее, чем косарь. Почему мы приходим к такому выводу? Потому что он больше скосил. Но давайте посмотрим: а действительно ли один человек сидит за штурвалом комбайна? Это не так: этот комбайн кто-то изобретал, кто-то добывал металл, кто-то делал отдельные узлы этого комбайна. И в итоге получается, что над этим комбайном работала группа людей. И за штурвалом этого комбайна сидит не один человек, а их несколько. Так этого мало ещё. У косаря сломалась коса, он возьмёт новую – это не так трудно – или одолжит у соседа и докосит поле. А вот сломался комбайн. Что раньше было – погибает урожай, потому что невозможно сразу заменить очень много этих комбайнов. То есть те, казалось бы, достижения, которые с экономической точки зрения мы считаем достижениями – наука, техника – на самом деле иллюзорны.
Корреспондент. Как вы смотрите на спор о том, есть ли Анастасия или нет?
Владимир Мегре. Я в разные времена по-разному к этому относился и сейчас я отношусь к этому с большим интересом. Когда такое умозаключение: «А её нет на самом деле!», то это ничто: это просто слова, которые говорит человек, который хочет увести от этой темы, увести от того всплеска духовности, от того, что преподнесено и на практике уже прорастает росточками. И всего лишь. «Анастасии нет», но появились книги – кто-то же их написал? «Их написал Мегре. Он Анастасию выдумал и сам написал эти книги». Но тогда ведь Мегре и есть Анастасия. И мне предлагалось такое: «А ты скажи, что это ты». Но если бы только я с этим согласился, сказал бы, что это я, то не знаю, что бы произошло, но это была такая уловка. Ну, я бы стал гуру. Тогда бы меня стали спрашивать: «А как вот там?..». Я бы всё это рассказывал.
Примерно такое и происходит уже вплоть до того, что женщины иногда начинают на встречах спрашивать: «А как рожать детей?». Я же говорю, что я простой человек, я не могу всё знать и, тем более, эти вещи. Что мне больше всего сейчас понятно: Анастасия – это человек, который в генной памяти сохранил знания, ощущения, чувства о всех своих предках, начиная с первоистоков. А что такое первоисток? А первоисток – это Бог. И что эти чувства хранятся в каждом из нас: во мне, в вас, в других людях. Но мы не можем их доставать в силу ряда причин. Может быть, как раз потому, что у нас такой образ жизни: мы вроде бы можем поехать попутешествовать по всему миру за рулём автомобиля и кроме разметки дорог в итоге мало какой другой информации для себя извлечь. Мне хотелось, чтобы она была человеком, который сохранил знания.
В книге написаны слова Анастасии: «Существую для тех, для кого существую». Не лучше ли тот человек, который хочет, чтобы её не существовало? Ну, хочешь ты, чтобы меня не существовало? Живи без меня, живи со своими умозаключениями, живи со своей философией – она не претендует. Но мне бы хотелось, чтобы Анастасия осталась такой же скромной: ей ничего не нужно ни от кого. И я думаю, что всё так и останется.
Для меня она существует, для меня она изменила мою жизнь. Она изменила жизнь миллионов людей. Изменит, я думаю, жизни миллиардов.
Август 2015 г.
Газета «Звенящие кедры России», Выпуск № 8
Телепередача MAATRIKS на телевидении Эстонии о книгах Владимира Мегре
Поделиться в соц. сетях