У провинциального бизнеса своя специфика. Наиболее успешны проекты, предлагающие населению не развлекательные, а бытовые, жизненно-необходимые услуги.  

В последние годы нарастает популярность артельной самоорганизации. Народ возвращается к тому, что естественно – рабочему товариществу.

Объединяются хорошо знакомые друг с другом люди, уверенные в том, что их соратники достойны доверия. В артельном движении - естественный отбор. Никто не пригласит в дело пьяницу, бездельника, человека конфликтного, непунктуального.

В нашей местности артели занимаются строительством и ремонтом домов, но не избегают и прочих работ, в которых заинтересованы местные жители. Все знают, к кому можно обратиться с просьбой, если нужно заготовить дрова, погрузить мебель при переезде или очистить колодец.

Членов артели земляки уважительно называют мастерами. И впрямь среди них встречаются мастера на все руки, обладающие навыками печника, сварщика, электрика, плотника, ремонтника, способного исправить водяную станцию, которые в последнее время стали устанавливать в своих домах сельчане, чтобы иметь автономный источник воды.

Наблюдаю за двумя такими тружениками.

- Не можешь быстрей? Нам ещё дом поднимать. – Строго говорит Иван Алексею, который ставит мне забор.

Я знаю, о чём речь. Порой деревянные дома, а чаще пристроенные к ним сенцы, начинают крениться, и тогда их поднимают с помощью двух домкратов, которые подводят под нижние брёвна.  

Понимаю, почему Иван пришёл за Алексеем. Если одного артельщика позвали делать ремонт, то он старается подключить к делу товарищей, чтобы дать им возможность заработать.

- Ведь я его учил. – Кивает на Алексея Иван.

Вместе с артелью вернулись связанные с ней традиции. Пожилые мастера передают опыт молодым, как велось в старину.

В артелях, которые я наблюдала, нет такой должности как староста. Но, как правило, есть тот, кто берёт на себя организационную работу, и в то же время обладает большим мастерством, чем остальные. К нему идут наниматели, с ним лично расплачиваются даже в присутствии прочих членов артели, а этот человек справедливо делит заработанное среди соратников по ремеслу.

Когда-то я считала, что артели были только до революции – замечала упоминания о них у Бажова, у Горького, у Мельникова-Печерского, у Лескова и многих других классиков. Из книг помнила, что в охотничью артель, например, не принимали без своего снаряжения: ружья, капканов и собаки. Что был в артели выборный глава, который распоряжался работой. Брали туда учеников – сирот или родственников старших мастеров.

К началу XIX века артельными промыслами занимались не менее 14 миллионов российских крестьян. И не только. Даже в солдатской среде существовали артели, о чём подробно рассказывает Лев Толстой в повести «Хаджи Мурат»: «В те времена на Кавказе каждая рота заведовала сама через своих выборных всем хозяйством. Она получала деньги от казны по шесть рублей пятьдесят копеек на человека и сама себя продовольствовала: сажала капусту, косила сено, держала свои повозки, щеголяла сытыми ротными лошадьми. Деньги же ротные находились в ящике, ключи от которого были у ротного командира».

Про артель тепло отзываются русские пословицы: «В одиночку не одолеешь и кочку, артелью и через гору впору», «В хорошей артели все при деле», «Дружная артель — та же семья».

Вряд ли сегодняшние рабочие из райцентров Тамбовской или Воронежской областей  знают о том, как развивалась артель до и после 1917 года.  Что были когда-то артели приисковые, рыболовные, бурлацкие, охотничьи, торговые – в зависимости от регионов. Сезонные, объединявшие крестьян только на летний период, и переселенческие, уходившие за лучшей долей на окраины страны.

В XIX  веке, возможно, под влиянием социалистических идей, стихия самоорганизации охватила широкие массы и в городах. Там появились артели творческие, объединявшие художников, писателей, переводчиц. Возникли чисто женские артели золотошвеек, продавщиц, кассирш, что уже напоминает о профсоюзе – ведь кассирши и продавщицы могли и не работать на одном предприятии, но что-то свело их вместе. Возможно, роль сыграл модный в те годы роман Чернышевского «Что делать?», где речь идёт, в том числе, и о создании женской артели.

При советской власти артели продолжили своё существование. Они вели деятельность во время войны даже в блокадном Ленинграде. Видимо, советская власть сочла, что артель - добровольное объединение трудящихся, не противоречит её целям. В артели не вынуждали вступать всех подряд, как порой происходило с первыми колхозами. Артельщиками становились люди со схожими интересами и целями.

Совнарком и ЦК ВКП(б) в начале 1941 года издали постановление, рекомендующее начальству на местах не вмешиваться в артельный труд и подчеркивающее непременную выборность глав коопераций на всех уровнях. Единственным условием стало то, что розничные цены не должны были значительно превышать государственные на ту же продукцию. На два года артели освобождались от большинства налогов и госконтроля над ценообразованием.  

Непонятно, чем руководствовался Хрущёв, который постановил к 1960 году полностью передать государству почти все артельные предприятия, причём пайщики потеряли свои взносы и собственность. В 70-80-е остались только артели золотодобытчиков.

Но в двадцать первом веке безработица в сельской местности стала катализатором артельного движения. Пришёл на выручку дух общинности, свойственный славянам.

Артель, где все равны, все отвечают за результат и все должны проявлять инициативу – чем не гражданское самосознание, которое мы ищем только в политическом поле?  

Что интересно, все знакомые мне мастера – люди верующие и со своим взглядом на окружающий мир, со своеобразной народной мудростью и сметкой. Заметны в их характере такие черты, как любовь к природе, к своему краю.  

Сегодня они красят крышу в одном селе, завтра в другом меняют колодезный сруб, послезавтра возьмутся за возведение колокольни в райцентре. Так и кочуют, но, заметьте -    вокруг да около родного дома. Это и есть естественный, а не лозунговый патриотизм.

 

Марина Струкова, писатель, публицист.

 

2017 г.