Продолжение. Начало в газете «Быть добру» №№9(57)-12(60) 2010 г., 2(62) 2011 г.

 

Волияр, Новосибирская обл., поселение Благодатное

Здравствуйте.

Блок тем «9 книга» задуман как описание практического опыта строительства поместий. Девятая книга пишется реальными делами, их описанием. Если вы уже строите поместье – напишите о своём опыте! Если что-то неясно, приветствуются уточняющие вопросы.

Начинаю тему «Девятая книга. Истории из поместий». Это разные истории, случившиеся в поместьях, при создании поместий.

 

Mal, г. Николаев, Украина.

ВОВЧИК

На даче, рядом живут соседи (летом безвыездно). Им дают внука понянчиться – Вовчиком его зовут. Сегодня ему 8,5 лет – очень разумный парень, а память, так просто на зависть, как хороша. Мужчин там мало, и он часто приходит ко мне пообщаться. Года два назад возник разговор о комарах. Он пожаловался. А я ему: «А я с комарами дружу. Во-первых, не убиваю, во-вторых, не проклинаю, а в-третьих, я им сказал мысленно: "Меня здесь нет!", и они меня не трогают». А он отвечает некоторое время спустя: «А у меня так не получается...».

На прошлой неделе показывал ему кино "Мастер и Маргарита". Там в первой серии есть эпизод, где Иешуа в разговоре с Пилатом мыслью излечил собеседника от головной боли.

Вовчик смотрит и говорит: "А! понял – это он так же сделал, как и ты с комарами".

 

Волияр, Новосибирская обл., поселение Благодатное.

Товарищи!!!

Кто предсказывал тёплый снежный февраль?! И где?

Говорили, выпадет осадков сверх нормы даже для снежного февраля. Если сегодня восьмое, а осадками и не пахнет и мороз по-прежнему за 30, что же будет в остальные двадцать дней?

 

Я тут вчера продегустировал (наконец-то) свежее козье молоко.

М-м-м-м-м-м-м-м-м!!!

Надо сказать, что осенью, когда коза отдаивалась, у молока, постоявшего в холодильнике под крышкой, появлялся довольно сильный привкус. По совету козоводов, перестали закрывать молоко – привкус стал заметно слабее. Тогда же говорили, что привкус наиболее сильно проявляется, когда коза уже покрыта, отдаивается. Точно!

Попробовал свежего глоточек, посмаковал, потом остаток, скрепя сердце, закрыл крышкой и поставил в холодильник. Потерпел, сколько смог, достал холодное, попробовал – отлично, ни следа привкуса!

Накануне, на второй день после родов, молодым проглотам стало не хватать молозива. Было несколько бутылок замороженного козьего молока – они пошли в ход. К восьмому дню всё замороженное молоко закончилось, купили цельное коровье, стали им козлика допаивать. Вот тогда, попробовав коровье молоко с рынка, я спросил жену:

- Ты что купила?

- …….??? - взгляд у моей жены иногда о-очень выразителен.

- Я говорю, почему у цельного молока с рынка отсутствует привкус молока?

Надо сказать, что мы осенью козье молоко пили и немного наморозили, потом молоко с рынка не покупали, лишь иногда – магазинное, для молочного грибка, нам его знакомая козоводша подарила.

- Давай проверим, что это за молоко.

Я достал непочатую бутылку из холодильника и поставил на стол. Через некоторое время сверху сформировался положенный слой густых сливок. Открыл эту бутылку, попробовал… Ничего не понимаю. Пью вроде цельное молоко, а вкус, как у изрядно разбавленного…

Загадка «разбавленного» молока раскрылась после дегустации козьего. Я, оказывается, привык к интенсивному, сладковато-пряному вкусу цельного козьего молока и коровье молоко за молоко уже просто не воспринимаю.

А недавно наши козлята стали от молока отказываться.

Несёшь его кормить – видно, что голодный. Головой вертит, вымя ищет, «массаж вымени» делает в грудь, в подмышки… «Ой!!!» - в кадык попал, больно! Миску с молоком к нему подносишь – он ткнётся в него и отходит. Предлагаю козочке – та же реакция. Так из пяти в день кормлений – только три результативных. Что такое?

Загадку жена разгадала. Давай, говорит, это молоко ещё погреем. Сделали чуть погорячее – процесс пошёл. Всё дело оказалось в температуре кончиков пальцев. Я пока по улице пройду, они охлаждаются, а температуру подогреваемого молока пальцем пробую. Я палец взял да под мышку себе сунул – он холоднючий! А пальцу горячо. На следующее утро сделал погорячее – гляжу, козлята не только от молока не отказываются, они и выпивают больше.

 

AndrewP, Беларусь, Могилёвская область, поселение Смогилёвка.

Сосед зашёл в гости. Глянул на раскрытый ноутбук:

– Всё работаешь? Ну-ну…

– Не сказать, чтобы работаю, просто так, для себя рассказы пишу... Да, ты яблочками угощайся. А вот, кстати, давай-ка я тебе морковки дам, с собой возьмёшь. (Её у меня этим летом много наросло).

Спускаюсь в подпол, набираю морковку потолще и покрасивее, продолжаю разговор:

– О чём рассказы, спрашиваешь? О жизни, о взаимоотношениях... Думаю, в нэте размещать – не размещать? Чего сомневаюсь? Да там в них всё о наших "высоких материях". Что скажешь?

Тот, прожёвывая яблоко:

– О высоких?... Тогда тебе с погреба видней. 

 

Моя Анастасия

Та история с колокольчиками имела продолжение.

Пригласил её в гости. Приехала.

Здесь гости редки, и отношение к ним не то, что в городе. После зимовки особенно начинаешь понимать гостеприимство жителей отдалённых селений.

В начале зимы, конечно, прикольно – необычное такое состояние: наконец-то тишина, покой, одиночество. А в конце бывало вдруг ни с того, ни с сего, пойдёшь в пляс вокруг стола посреди избы, да с притопами, да с прихлопами, да выбрасывая коленца. Э-э-эхх! У зеркала останавливаешься, гладя по заросшим щекам, всматриваешься в выражение глаз: "Не-е, вроде пока ещё не сошёл!".

– Так ты здесь один живёшь?

– Как видишь.

А мою жену она видела один раз. На городском собрании. Зная меня как облупленного, жена с подозрением слушала рассказы, какой там народ собирается:

– Представляешь, собираются мужики после работы – чай пьют, о воспитании детей разговаривают.

– Ну-ну…

– Да, там – светлейшие люди. Все вегетарианцы, не пьют, не курят, не ругаются, помыслы только о чистом. О каких вещах там говорят, ты бы только послушала!

Затащил – послушала. Ага!

Возвращались молча. Она – в состоянии близком к шоковому. Отошла через полчаса:

– День открытых дверей в психиатрической клинике… – сказала. И немного помолчав, добавила: – В лучшем случае – кружок баптистов.

Понял: дал промашку – с книг надо было начинать!

Три первых как-никак осилила. Едва открыв четвёртую, бросила: "Так и знала: началось о Боге!".

Не помогла и поездка на праздник в действующее поселение: "Какая деревня? Какой гектар? Боже упаси, никуда в глухомань и никакие хороводы я водить не поеду!".

 

Так здорово переменилась моя "земная жизнь" с приездом гостьи. Расположившись в общем домике, она частенько звала поразговаривать за вечерним "чаем". Чаем это можно было назвать только условно: там были каждый раз, то "случайно недоеденная" каша на маслице, то блинчики с какой-то невиданной "травяной" начинкой…

Здесь, живя холостяцким анахоретом, с утра до вечера практически занимаясь стройкой, огородами и посадками, как-то быстро отвыкаешь от "нормальной" еды. На свежем воздухе вольной жизни люди меняются, становятся острее, точнее сказать – прорезаются вкус и обоняние.

Готовить особо некогда, максимум кулинарных изысков – кипятишь стакан с четвертью воды, всыпаешь полстакана гречки, укутываешь. Пока сныти, крапивы, мокрицы собрал, надёргал перьев лука для салата – полчаса прошло – каша упрела. С подсолнечным рубается только в путь, вместо соли – сушёный чеснок или его стрелки.

Ну а когда пойдёт всё с гряд, тут уж полный влом с посудой возиться: то в гороховых зарослях попасёшься, то огурцов пощупаешь, да прям с горла подсолнечным и запьёшь. Бывает, в лес сбегаешь – благо пять минут ходу – и ты на черничной поляне два на два км. Особо о еде не заморачиваешься, и частенько поздним вечером спрашиваешь себя: ел сегодня чего, не ел? А ну его… Спать!".

Я же показывал ей окрестные красоты: лес, луга, реку. Показывал участки на поле. Да и её проницательному и меткому взгляду иногда удивлялся.

Стоя на холме и любуясь закатом, мерцающим в речных перекатах: "А вот здесь – почти готовый амфитеатр, а лес с рекой – готовые декорации, если чуть пониже соорудить помост, то здесь полукругом можно поставить лавочки".

И точно! Как мы раньше не замечали этот естественный изгиб холма – природный амфитеатр?

Побежала, смеясь, вниз, на воображаемой сцене исполнила передо мной па кельтского танца. Девчонка! Задорная, озорная девчонка! Упала в травы.

Подошёл. Лежит, раскинув руки и волос русый разметав, в глазах синь небесная, грустинка во взгляде – смешала во мне все чувства.

Присел рядышком, молча, теребя сорванную травинку и про себя любуясь: "Анастасия!".

…

Хотя между нами восемнадцать лет, внешне большой разницы в годах не чувствовалось (на аватарке мне сорок), а уж в разговорах по вечерам и подавно. Не подозревал, насколько она интересный собеседник. Может, всё дело в том, что раньше слушал, да не слышал её. А тут слух прорезался.

Поставим ещё один «плюсик» жизни на земле.

Разговаривали допоздна обо всём: от практики огородничества и строительства до психологии коллективного бессознательного, но так получалось, что тема взаимоотношений мужчины и женщины оказалась самой живой для нас двоих.

Слишком уж остры были эти события у нас. И если моя история была достаточно проста: состоявшийся в "городском раскладе" (с квартирой, работой, деньгами и пр.) человек со взрослой дочерью и непонимающей половинкой, то у неё…

Приехала ещё раз, затем ещё.

Сосед уж в полприщура советы начал давать:

– Да, чё ты, Андрей, со своей женой маешься-то. Вот, бери готовую хозяйку поместья, и молода, и перевоспитывать не надо…

Отшучиваюсь:

– Поосторожней с мыслями – они материальны!

Её приезды не только вдохновляли и давали пищу для размышлений, но и существенно ускоряли дела в строительстве поместья.

И вроде так незаметно придёт, ненавязчиво предложит:

– Давай помогу морковь прополоть.

А там за беседой не заметишь, как уж за третью грядку взялись. Да ещё попутно и лук повыдёргивает:

– Пора, Андрей, а то ведь пропадёт.

А по отъезду начинаешь замечать там-сям приятные мелочи, до которых всё руки не доходили: то вязаночка чеснока появилась (а я думал, только лук вяжут), то вот и здесь она прокрасила (верно, надо, хотя и не просил её об этом), вот и умывальник наконец-то установлен: долго в упаковке лежал – хватало "временно" прибитой пластиковой бутыли.

Женщины и вода – это, вообще, отдельная большая тема. Что там мой умывальник?! С её появлением как-то подозрительно быстро у соседа баня вошла в строй! Большое это дело (для всякого рода воды) – женщина, постоянно живущая в поместье.

А с её появлением прямо физически почувствовал, как изменилось пространство вокруг – оно так и нашёптывало, так и подталкивало: "Надо, надо жить с половинкой, надо жить семьёй!".

– Ну, как? Определилась, насмотрела себе участок? – спрашиваю перед отъездом.

– У сына ещё надо спросить.

– Так привози, пусть побегает здесь, скажет своё веское...

 

Распахнул дверь на улицу, как сорвал заслонку с прожектора. В его луче метнулась вдаль фигура великана, и полетела бесконечно вверх по падающему снегу.

Тишина… и в ней снежинок, стелющихся на сугробы, лишь шорох нежный.

Внимая настроению стихии, втянул ноздрями свежесть. Выдохнул, и пар горячим облачком взлетел навстречу поцелуям неба.

Слегка замёрзши, потирая руки, возвращаюсь в хату.

Ах, дорогой наш, милый Александр Сергеевич, жаль болдинские зимы мне, прошедшие без Вас!

Лёшка – четырёхлетнее живое солнышко. Пока мы шли от автобуса по лесной дороге – это километра два, он радостно нарезал все пять. По приходу мигом освоился с местными погодками и уже через час с визгом носился неподалёку в мелком ручье, показывая остальной компании, где тут поглубже.

Быстро стал и моим другом.

– Андрей, а это что?

– Это, Лёша, плоскорез – им можно травку подрезать, чтобы не мешала расти бурачкам.

– А давай я тебе помогу травку порезать? – спрашивает, деловито осматривая маленький плоскорез с короткой ручкой.

Ах ты, мой милый помощник! И в кого ты такой? 

– А хочешь, мы с тобой на реку сходим? – делаю отвлекающий манёвр.

– А маму с собой возьмём?

– А вот поди-ка у неё спроси. – Убежал.

Самое время сейчас купаться – с пяти до шести вечера: комаров ещё не налетело, а слепням уже темно, да и вода прогрелась.

Помню, как первыми пунктами освоения по приезду на землю мы обозначили обустройство общего домика, да мостков с купальней на реке.

Река тогда здорово заросла и местные бабушки всё удивлялись:

– Куда это вы с граблями?

– Речку пропалывать! 

Мы с Лёшкой то плескались на отмели, то высматривали мальков вблизи камышей, а она, как Алёнушка на картине Васнецова, сидела на краю мостков и нестёртые солнечные капельки блестели на её плечах.

Взглянула на меня.

– О чём грустишь, красавица?

Вздохнула, опустила глаза, что-то ища в толще воды:

– Предчувствие во мне неясное какое-то, будто вот-вот что-то светлое должно произойти, радостное…

Возвращаясь с реки, прошлись полями. Лёшку вода ничуть не угомонила, всё так же бегал меж молодых сосен и даже в зарослях травы нашёл невесть откуда, и видимо давно, залетевший воздушный змей. Долго выпутывали оборванную леску, но, сколько восторга было, когда выцветший ромбик, виляя из стороны в сторону, наконец-то взял высоту!

Чаёвничали у меня.

– Андрей, а что это у тебя там? – показывает своей ручонкой на печь.

Вот же глазастый! Пришлось слазить – достать:

– Это рог оленя, как-то катался зимой у леса на лыжах и набрёл на него. А ну-ка, посчитай, сколько отростков? Сколько лет оленю? Считать-то умеешь?

Пыхтит, старается:

– Один, два, три, четыре, пять, шесть, восемь!

– Ой, а куда семь подевал?

Вмешивается мама:

– Это на моём мобильном семёрка "сбежала", а он цифры по нему учит.

– Хорошо, что не по моему. У тебя какой марки? – Ха! У меня ещё древнее.

Истории с нашими телефонами оказались похожими, или это у всех "поселенцев" так?

И я как-то сразу невзлюбил мобильные, но друзья и коллеги быстро "проели плешь":

"Вечно тебя не найти!" – всучили-таки насилу старинушку, хотя я сразу и предупредил, чтобы особо не надеялись: "Таскать с собой не буду: повезёт – отвечу сразу, нет – ждите, когда гляну на пропущенные или звоните в определённое время".

Опять заговорились допоздна. Лёшка смаялся-таки, засопел на моей кровати. Помогал занести этот тёплый комок в постель уже при луне, разговаривая полушёпотом:

– Как думаешь, понравилось ему здесь место какое?

– Ручей-то уж точно, – отвечала она, показывая на развешенную одежду. – А вот, где змея нашёл, не знаю, просто мистика какая-то: это место у опушки мне с первого приезда глянулось! – Завтра утром расспрошу…

Ко всякой мистике здесь быстро привыкаешь, знаков на каждом шагу – успевай только соображать и ловить (или уворачиваться).

Видимо "на земле" нашим Богам, наконец-таки удалось обратить внимание на себя, и они, измученные отсутствием оного с нашей стороны, теперь нагоняют упущенное.

Здесь начинаешь понимать, что нет случайностей, и главное: если не форсировать и не упрямиться – то всё удивительно складывается наилучшим образом.

"К чему её приезды? Для чего наши с ней разговоры? Что за предчувствия? Зачем змей?" Мысли кружились, затягивали в водоворот сновидения. И я уже летел над полянами, ухватившись за воздушный змей, а она вела нас снизу за лесочку:

– Ты видишь будущее? – доносился её голос.

– Не знаю…

– А прошлое? – я вопросительно вертел головой по сторонам, пытаясь определить, где оно, прошлое.

– Будущее в прошлом, – со спокойствием мудрого учителя отвечала она, отпуская поводок…

Проснувшись, всё вспоминал те чувства, с которыми летал и падал. Пытался поймать глубину последней фразы, ночью такой понятной, а теперь ускользающей с первыми рассветными лучами.

…

Мой монотонный сбор стручков на гороховой грядке прервал её тихий голос:

– Доброе утро!

Такой её прежде не видел. Глаза сияли ярче утреннего солнца, и что-то показалось во взгляде таким знакомым, будто я этот взгляд где-то видел давным-давно. Или он из моих снов?

– Доброе утро! – хотел было задать вопрос: "Что там Лёша ответил?"

– Сергей… вчера поздно звонил!

Я как-то не сразу переключился. Что за Сергей? Какой Сергей?

Встрепенулась мысль от утреннего сонного тумана, понял.

…Сколько же лет она его ждала? …Да, что тут гадать, вон он – маленький круглолицый хронометр – бежит к маме.

– Только что перезвонил – подъезжает. Пойдём, встретим.

…

За домом слышно, как остановился автомобиль. Хлопнули дверками, скрипнули дверью в общий домик.

Вот дособираю – немного осталось – да схожу на гостя гляну. Здоровский нынче урожай зелёного горошка! Пойду-ка сначала на угощенье позеленее отберу.

Открываю дверь в хату…

– Здравствуй, Андрей, а у тебя здесь довольно уютно стало – не ожидала!

Корзинка падает из рук.

Татьяна! Моя Татьяна приехала!

В юбке!

– Ты? – подошёл, будто не веря: она – не она. – Здравствуй, Татьяна!

Повернулась – меня как током ударило! Вспомнил, где я видел тот утренний взгляд! Черты юной Татьяны из той далёкой, первой нашей встречи светились на лице. Или я уже начал забывать как она выглядит, или…

Да видел ли я в последние годы её вообще?

– А мне тут с утра женщина звонит, помнишь, тогда на собрании познакомились – проконсультироваться по травам. Поговорили, сказала, что сегодня машина едет – места свободные есть. Звонила тебе, а твой мобильный…

Вихрем в голове проносились все события, мысли и сомнения последнего месяца. Татьяна всё говорила, говорила, а я смотрел на неё, не отрываясь.

Что вдруг изменилось в ней? Или мне кто-то глаза открыл?

…

Вот уж и осень скоро. Сидим с Татьяной, лук перебираем да навязываем.

– Ты чего там притих?

В ответ только глянул на неё. Промолчал.

– А ну колись, чего загадочно улыбаешься?

– Да вспомнил тут, как зелёные книжки тебя заставлял читать.

– И чего смешного?

– …Да сам в них ничего тогда не понимал.

– А сейчас?

…Вышел на крыльцо, глянул вдаль: "Сколько интересного ждёт впереди, сколько волшебных страниц предстоит понять в этой нескончаемой книге о нас…".

Татьяна неслышно подошла сзади, обняла, молча прижалась головой к плечу.

На душе было светло и спокойно: ещё одно удивительное лето этой удивительной жизни прощалось с нами, и только тёплый ветерок напоминал о нём, нежно играя свою ласковую мелодию на глиняных колокольчиках…

 

Продолжение в следующем номере.

 

С эл. страницы http://forum.anastasia.ru/topic_27875_30.html