Информационная база Движения
создателей родовых поместий


Информационная база Движения создателей родовых поместий



Хорошие газеты
Родная газета Международная газета
"Родная газета"


Газета Родовое поместье Международная газета
"Родовое поместье"

Подписаться на рассылки
Подпишись на рассылку "Быть добру"
Рассылка для тех, кто совершенствует среду обитания: как сделать, чтобы всем было хорошо. А на Земле быть добру!

Рассылка группы Google "Быть добру" Электронная почта (введите ваш e-mail):

Рассылка Subscribe.Ru "Быть добру"
Подписаться письмом

Подпишись на рассылку "Движение создателей родовых поместий"
Рассылка для тех, кому интересен образ жизни на земле в гармонии с природой в своём родовом поместье. Родовое поместье – малая родина.

Рассылка группы Google "Движение создателей родовых поместий" Электронная почта (введите ваш e-mail):











Группы


















Самопоселенцы

Несколько семей из Стерлитамака и Салавата возрождают традиции родовых поместий 

Минувшей зимой ехал я в деревню Утяково Гафурийского района и увидел за перелеском на заснеженной опушке несколько домиков. Решил, дачники. Однако на садовый массив место не походило: ни столбов электрических, ни заборов кирпичных. А ведь сегодня из глухомани люди бегут, бегут поближе к коммуникациям. Может, нечто подобное произошло? Вышло иначе. Неожиданно, я бы сказал. «Горожане новую деревню создают, – объяснили в местном Совете, – экологическую». 

Сейчас, летом, направляясь туда специально, не сразу нашёл нужный поворот – благоухающая зелень сплошной стеной тянется вдоль дороги. Выручил глава здешней администрации Анвар Арсланов, подъехавший сопроводить меня к самопоселенцам. 
– Знаешь, когда они начинали, – рассказывал он, – я подумал про себя: надолго вас, ребята, не хватит. Максимум – на год. Сам же видишь: подъезда нет, кругом лес. Это сейчас красиво. А осенью в дождь грязюка сплошная. Перепачкаются с ног до головы, намёрзнутся – какая тут, на фиг, романтика. Но не сбежали! Когда увидел, что основательные дома стали строить, понял: намерения у них серьёзные. 
Признаюсь, тогда, зимой, я тоже скептически отнёсся к услышанному. Ещё в приснопамятные семидесятые в стране, в том числе в Башкирии, появились клубы так называемых «белых ворон». Иллюзорно–мечтательные особы, истомлённые ничегонеделанием в бетонных малогабаритках, подбивали своих благоверных и вскладчину покупали какую-нибудь хибару в дальнем районе. На потеху селянам. Ведь приезжие мало что смыслили в той действительности, где и хлеб, оказывается, сам по себе не растёт, и колбаса на ветках вместе с листьями на ветру не колышется. Жизнь в деревне, если хотите, это целая наука. Тут чурбака без умения не расколоть, не то что скотину какую выхаживать. Да и суровость быта через неделю–другую отрезвляла многих, видевших до этого деревню исключительно в розовом ореоле идеализма. Вот и разлетались вскорости все эти птички в свои городские скворечники, дав себе зарок не соприкасаться больше с крестьянским образом жизни. 
Правда, прошло совсем немного времени – каких-то десять-пятнадцать лет, и некоторые горожане вновь соблазнились перспективой переезда на свежий воздух – на этот раз в качестве фермеров. С неимоверной лёгкостью кредиты брали, технику покупали, тем более что тогда, в девяностые, это стремление людей не регламентировалось практически никакой – с точки зрения здравого смысла – законодательной базой. И опять, как и прежде, рушились планы и надежды, хороня под своими обломками названия созданных хозяйств. Будто сама земля отторгала тех, кто надеялся найти на ней спокойную и лёгкую жизнь. 
И вот – очередная волна желающих обосноваться на лоне природы. Правда, уже под другой вывеской. В республике, например, насчитывается уже тринадцать таких инициативных сообществ. По стране же, свидетельствует статистика, набирается свыше пятидесяти тысяч россиян, которые в принципиально новом социальном статусе пытаются пустить корни в сельской местности. Самое известное на этот счёт агропоселение появилось под Санкт-Петербургом, где сельскохозяйственный вуз в некотором смысле патронирует административное новообразование, а первый заместитель председателя правительства Виктор Зубков, говорят, даже пообещал жителям новой деревни необходимую помощь на государственном уровне. Но там акцент делается именно на традиционных способах выживания человека вне города – выращивании зерновых и животных. В остальных же случаях речь идёт о совершенно иных целях. В Гафурийском районе – тоже. 
На самой дальней поляне сопровождающий меня Анвар Исмагилович останавливает свою «Волгу» возле самого большого строения. Неподалёку устроена детская площадка, где резвится малышня. Благоухает разнотравье. Несмотря на жару, дышится легко и свободно. На крыльце появляется стройная очаровательная женщина. 
– Райхана Багадатовна, – протягивает она ладонь. – Можно просто Райхана. 
Ощущаю крепкое, почти мужское рукопожатие. 
– А это чтобы вы не подумали, что здесь белоручки, – смеётся она в ответ на моё удивление. – Проходите в дом – там прохладно, и все ждут вас. 
Габидуллина здесь, как она говорит, координатор. Возглавляет в Стерлитамаке созданный несколько лет назад клуб единомышленников «Возрождение», материализовавшийся в родовых поселениях. Суть в следующем: обустроить оформленные гектары в уютные семейные уголки, в которые могли бы со временем вернуться дети и внуки. 
– Над нами смеются, сектантами называют, – продолжает Райхана, – но мы не обижаемся: стереотипное представление о месте человека на земле будет давать о себе знать ещё долго. В том числе – в силу экономических обстоятельств, в которых находится страна. Да и традиции консерватизма на селе достаточно крепкие. Вот когда–то моя мать одну корову держала, а нас, детей, росло семеро. И всем молока хватало. А сегодня она четырёх коров держит. 
Хотя все дети разъехались. Зачем, спрашиваю её, ведь всё равно миллионершей не станешь. Все держат теперь помногу, отвечает, и я держу. Вот и получается, что не коровы для неё, а она для коров. Крестьянин, если разобраться, света белого не видит. Это пещерный образ жизни, он давно исчерпал себя, а у нас по–прежнему навязывают его тем, кто ещё не сбежал из деревни. 
– Вы хотите жить не работая? 
– Ни в коем разе! Просто мы против существующей суматохи, конвейерного стиля нашего существования, позаимствованного у Запада. Такой ритм, такие ценности убивают в человеке любовь к ближнему, к прекрасному, чем всегда отличалась Россия. Вы поговорите со Светланой, – указывает Райхана на статную женщину, – она специально к нам из Канады прилетела. 
Светлана Филиппова семь лет живёт и работает за океаном. Там у неё семнадцатилетняя дочь. 
– Оказывается, надо было действительно покинуть Родину, чтобы осознать, что ты без неё не можешь, – говорит она. – Я Райхану по Интернету нашла. Не выдержала, взяла отпуск. И как только ступила на эту поляну, поняла: это то, чего не хватало все эти годы. 
– Канада плохая страна? 
– Да нет, что вы! Наоборот, очень прекрасная. Суперкомфортная. Только вот что я вам скажу. В погоне за достатком человек теряет чувство общности, единения. В последний раз я три года не была в России. И когда приехала, два дня не разговаривала. Потому что там не принято общаться друг с другом, там каждый обособлен, сторонится любого, кто хоть как–то проявит к кому бы то ни было какой–либо интерес. Этот вакуум постоянно давит на сознание, на твою психику. Да, есть соотечественники, которые не ощущают подобного дискомфорта, достаточно легко адаптируются к тамошней специфике существования. Но я считаю, у настоящего русского есть сердце, есть душа, они не могут находиться вне связи с Родиной. Ностальгия – чисто наше понятие. Биороботам оно не знакомо. 
– Простите за откровенность, но не могу не задать такой вопрос: может, просто жизнь не сложилась? И потом. У нас давно закончился день открытых дверей: теперь, как и на Западе, мы не знаем тех, с кем соседствуем по лестничной площадке. 
– Да, понимаю. Нет, всё у меня в порядке. Я помощник преуспевающего адвоката. Имею все условия для нормальной жизни. А то, что и в России, как вы говорите, начинают торжествовать чисто западные привычки, пугает больше всего. Хочется самой поучаствовать в процессе возрождения наших вековых традиций, противопоставить их заокеанским нормам. Спасение наше, как это ни банально звучит, в любви. В любви к родной земле прежде всего. К нашим просторам. Вы знаете, что в Россию начали возвращаться уехавшие прежде в Германию немцы? Из США потянулись. Потому что корни дают о себе знать, потому что можно теперь своё пространство не ограничивать пресловутыми шестью сотками. 
– И вы намерены перебираться сюда? 
– Однозначно, – не моргнув глазом, отвечает Светлана. – Правда, произойдёт это не завтра, необходимо, как вы понимаете, решить ряд бюрократических вопросов. Но решение я приняла. 
– А дочь? Она не хочет остаться в Канаде? 
– Дочь, к счастью, не мыслит потребительскими категориями и потому поддерживает мои планы. Но это не значит, что она прервёт учёбу. Однако в принципе вопрос решён. 
– Мы, все здесь присутствующие, – вступает в разговор Райхана, – убеждены, что в современном городе и деревне человек теряет нравственные ориентиры, необходимые ему в повседневной жизни. Посмотрите, люди в большинстве своём нервные, издёрганные. Озабочены одним: поиском пропитания и одежды. И всё потому, что их лишили главной опоры – земли. Но мы пришли на неё не рабами, а, можно сказать, составной частью природы. Мы не разводим скот, не завозим химию. Наша задача – органично вписаться в этот пейзаж и наслаждаться каждым прожитым здесь днём. Что мы, собственно, и предпринимаем. 
– Но ведь надо на что-то жить, – возражаю я, – что-то кушать. С неба мясо не упадёт. 
– Сложа руки никто, конечно же, не сидит, – проясняет ситуацию Юля Белова. Вместе с мужем Вадимом и тремя детьми они уже зимовали в своём поместье. – Каждый в связи с предстоящим переездом делает соответствующие накопления. Мы, например, квартиру продали. До этого работали в торговле предпринимателями. Оба коренные горожане. Всё хорошо складывалось. Но начали без конца болеть дети. Устали бегать по больницам. И тут случайно наткнулись в газете на объявление клуба, пошли туда, скорее от безысходности, нежели из любопытства. А оказалось, нашли выход из критической ситуации. Теперь дети растут абсолютно здоровыми, да и мы сами уже не представляем себя в другом месте. В будущем хотим разбить сад, выкопать пруд. Сейчас овощи выращиваем. Для себя и для продажи. Но не намерены выжимать все соки из себя и из земли. Знаете, почему люди покидают деревни? Потому что сформировались ложные отношения между ними и землёй. Нет цементирующей взаимосвязи. Эту ниточку порвали наши дедушки и бабушки, когда вынуждены были строить заводы. Мы душу из земли вытрясли и до сих пор пичкаем её химией. Вот земля и стала агрессивной, как и мы сами. А я вот здесь, когда грядочку посажу, кланяюсь этой грядочке. Само собой происходит, какая-то внутренняя потребность появляется. Поначалу даже удивлялась. А сейчас радуюсь. И дети наши радуются. Их в город теперь никакими сладостями не заманишь.
Совпадение это или нет, но своё поселение энтузиасты заложили на месте существовавшей когда-то деревни Красная Поляна. Поначалу они об этом даже не подозревали, просто окрестности эти приглянулись. А недавно увидели, как по поляне два старика ходят, высматривают что-то. Познакомились. Оказалось – бывшие жители. Везли их родственники по делам в райцентр, вот и упросили остановиться. И несказанно обрадовались, что сюда люди вернулись. А запустение началось после того, как почти все ушедшие на фронт мужики сложили в боях свои головы. Постепенно бабы, по мере возможностей, стали сниматься с насиженных мест в поисках лучшей доли. Чтобы хоть какую–то зарплату иметь да жизнь новую устроить. Земля в этом плане не сулила тогда никаких перспектив. Такая роль ей была уготована. В общем, нашли старики несколько старых колодцев, едва не расплакались и позавидовали новосёлам: нам бы, молодым, сказали, сегодняшнюю свободу. 
Спрашиваю, не обольщаются ли члены клуба перспективами, которые рисует их воображение? Райхана вместо ответа предлагает ознакомиться с опытом переселения ещё одной семьи – Рамеевых. У них старший сын отслужил в армии, пока в городе, а дочь здесь, при них. – А нынче ещё и Злату родили, – с радостью демонстрирует первую появившуюся на свет в собственном поместье малышку жизнерадостная мама, – Женя сам роды принимал, сказал, что тут такого. 
А ещё, не без гордости сообщает Марина, супруг пчеловодство освоил. В прошлом году начал с двух ульев, нынче уже пять семей имеют. Первая качка была. Угощают этим мёдом и чаем, заваренным из трав. Потрясающее сочетание, изумительный вкус. Грибы вёдрами меряют, ягоды – тоже. 
– Все мы имеем свой график переезда, – продолжает координатор, – мы с мужем собираемся в 2014 году. К тому времени дети школу закончат. Я, психолог, тоже намерена пчёлами заняться, супруг, стоматолог, также не хочет больше в городе жить. Есть у нас и неполные семьи, например, медсестра с сыном. Им, конечно, тяжелее, но у нас тут полная взаимовыручка: надо сруб поднять – всем миром наваливаемся. Дух коллективизма возрождаем. Есть касса взаимопомощи. Надо – возьми, безо всяких процентов. Но – на дело. На стройматериалы, допустим. А маленькие видят, как мы друг другу помогаем, сами принимают посильное участие в общих делах. Это же очень важно, важнее всяких садиков и кружков. Так что как пчёлы мы здесь. Многие мужчины курить бросили и выпивать – на земле не до этого, сама собой тяга пропадает, потому что настоящим, а не мнимым делом человек занят. 
Есть в родовом поселении и пенсионер, и представитель торговой компании, причём достаточно молодой парень, и технари с высшим образованием. Всех их объединила одна идея: оставить после себя своим потомкам привлекательный, а не запущенный уголок Родины. 
– Мы намеренно отказываемся от укладки каких-либо инженерных сетей, в том числе – от проведения электричества, – говорит машинист компрессорной установки Сергей Бережных, – потому как всё это нарушает экологию. Жизнедеятельность каждого дома можно обеспечивать автономно. Вот простой пример. Мы установили старые ветряки. Это насосы, качающие воду с глубины до семи метров. Потребляемая энергия чисто природного происхождения. Мы про кризис и слышать не хотим. Кризис там, где работать не хотят. Вот сейчас, говорят, машиностроение в упадке. А эти самые ветряки, между прочим, когда-то в Стерлитамаке выпускали, даже за границу отправляли. Двадцать рублей, по-моему, стоили. Почему их сейчас не выпускать? Или что-то другое, необходимое людям? Нет этого. Потому что экономика вслед за человеком деградирует. А в нашем микромире есть главное – востребованность идей. Мы трудимся во благо каждого, а не рвём одеяло на себя, как это происходит в другом, материальном мире. 
Идеи – это, конечно, хорошо. В принципе, недостатка в них общество никогда не испытывало. Но как быть с практической стороной вопроса: учёбой подрастающих детей, приобретением тех же продуктов? 
– Всё очень просто, – улыбается Райхана, – мы планируем и клуб свой строить, и магазин, в котором будут торговать только экологически чистой продукцией, и школу, где будут работать наши дети, сегодняшние студенты. Всё это реально. Главное – никто нам не мешает. Наоборот, глава районной администрации Ахат Шагиев, узнав о наших проблемах с оформлением угодий, распорядился пойти нам навстречу. Такое отношение властей, замечу, не везде. А сколько земли свободной гуляет. Вот когда приберём её к рукам, тогда она и вздохнёт с облегчением. А живность у нас, конечно, появится. Просто она не будет вносить диссонанса в наше существование, а станет иллюстративным дополнением существующего быта и природы и не будет отпугивать в конечном итоге детей и внуков. Некоторые знакомые над такой идеей посмеиваются. Но когда мы обустроимся, а они поймут преимущества таких поселений и решат пойти по нашему пути, выяснится, что оппоненты отстали от нас минимум лет на двадцать. 
Прошлой осенью на одну из обживаемых полян вышла заблудившаяся грибница. А ещё несколько отбившихся охотничьих собак приютили. Значит, шутят владельцы поместий, уже не зря здесь они находятся. Вот бы и государству обратить взоры на такую инициативу людей. Ведь помогать надо тем, кто в этой помощи действительно нуждается, а не тем, кто привык на таком содействии паразитировать. 
Есть глубокий смысл в том, что новое поселение его основатели нарекли Красной Поляной. Точно так же, как бывшую деревню. Дай Бог, чтобы её судьба не повторилась в судьбах будущих поколений. 
Гафурийский район. 

Альфред СТАСЮКОНИС, Единая Россия, Башкортостан. №30 (37) 24 июля 2009 г. 

Фотографии родового поселения Красная Поляна сделаны пользователем форума Zuhra 9 августа 2009 года. 
http://rprosinka.com/forums/viewtopic.php?p=2993&sid=2080e65392837a771b5dc258b22d8172#2993


--- Подпишись на рассылки и газеты... --- --- Информационная политика газеты... ---

--- Приобрести экотовары "Быть добру"... ---

Поделиться в соц. сетях

Нравится



Разработка сайта http://devep.ru
Copyright 2006-2023 © Международная газета "Быть добру"
Информационная политика международной газеты «Быть добру» http://gazeta.bytdobru.info/o-gazete/#anchor163
Ответственность за содержание информации несёт её автор.